Из выступления Яна Рачинского
В каждой стране, в каждом обществе
складываются собственные исторические нарративы, собственные «национальные
образы прошлого», которые нередко противоречат тем, что сложились у соседей.
Причиной споров при этом становятся, как правило, не те или иные факты, а разные
интерпретации одних и тех же событий. Различия в осмыслении и оценках одних и тех
же исторических событий, возникающие у разных народов, неизбежны – ведь и
осмысление, и оценки рождаются в контексте разных национальных историй. Надо
лишь научиться осознавать причины возникновения этих различий и уважать право
каждого народа на собственное понимание прошлого.
Бессмысленно игнорировать «чужую» память, делать вид, что ее не существует вовсе.
Бессмысленно и крайне опасно отрицать ее обоснованность, огульно объявляя ложными
те интерпретации исторической реальности, которые стоят за этой памятью. И
смертельно опасно использовать историю в качестве политического инструмента,
развязывать «войны памятей».
В советской империи любые попытки борьбы народов за национальную
независимость и даже просто проявления национального самосознания, не
укладывающиеся в идеологическую догму, объявлялись «буржуазным национализмом»
и жестоко подавлялись. После распада СССР в новых государствах, возникших на его
территории, стали складываться новые исторические нарративы, не совпадающие с
официальной советской исторической мифологией. И вскоре после прихода к власти
Владимира Путина новое российское руководство и его идеологическая обслуга начали
яростные и агрессивные «войны памяти» против своих соседей, – Эстонии, Латвии,
Украины, - в полной мере используя при этом старые советские стереотипы и ярлыки.
Конечно, это делалось отнюдь не во имя «исторической правды», а ради собственных
политических интересов. Кончилось тем, что борьба с «национализмом» и
«бандеровщиной» стала идеологическим обоснованием и пропагандистским
обеспечением безумной и преступной захватнической войны против Украины.
И одной из первых жертв этого безумия оказалась историческая память самой России.
В самом деле, для того, чтобы выдать агрессию против соседней страны за «борьбу с
фашизмом», потребовалось искорежить умы российских граждан, поменяв местами
понятия «фашизм» и «антифашизм». Теперь российские масс-медиа именуют
«антифашизмом» вооруженное вторжение в соседнюю страну, не дававшую к этому
никаких поводов, аннексию захваченных территорий, террор против гражданского
населения в оккупированных районах, военные преступления. Нагнетается ненависть к
Украине, ее культура и ее язык публично объявляются «неполноценными», а
украинский народ несуществующим. «Фашизмом» же называют сопротивление
агрессору. Все это абсолютно противоречит историческому опыту России, обесценивает
и искажает память о подлинно антифашистской войне 1941-1945 гг., память о советских
солдатах, сражавшихся против Гитлера. Слова «русский солдат» в сознании множества
людей будут связаны теперь не с ними, а с теми, кто сеет смерть и разрушение на
украинской земле.
